Пришелец

Во дворе ещё темно. Над входной дверью горит единственная лампочка, освещая выложенное тротуарной плиткой патио, вечнозелёные деревья вокруг беседки. Чуть дальше, среди цветущего кустарника – бочка с водой на четырёх опорах. Сергей решил помыться здесь, чтобы не разбудить молодую жену. Надо будет расспросить Майю, как называются все эти цветущие деревья. Это же просто ботанический сад! Когда на второй день свадьбы он привёз сюда невесту с родителями – восторгам не было конца. Особенно радовалась его избранница. После того как Сергей перенёс её через ступеньки в дом, первым делом она обследовала кухню, и, поскольку холодильник был предусмотрительно заполнен, молодая хозяйка решила дать свой первый обед в собственном доме.
Мистер Дебори явно не ожидал такого поворота событий, но когда освоился с неожиданной новостью, обошёл участок, дом, высказал свои замечания: здесь надо подправить, тут надо подкрасить, против чего трудно было возразить.
Сергей быстро сполоснулся в душе, завернулся в полотенце и прошёл на кухню. Налил кипятка в чашку, отыскал банку с растворимым кофе. Портфель с туалетными принадлежностями был собран вечером. Он брился обычно перед сном, японской электробритвой, работающей от аккумуляторов. Очень не хотелось в такую рань будить Майю. Он быстренько запрыгнул в брюки, надел рубашку, и, осторожно ступая, выскользнул на дорожку, ведущую к калитке.
– Серь – ожа! – услышал он, когда подходил к воротам.
На порожках перед дверью, в свете лампочки, он увидел силуэт Майи, в белой ночной сорочке. Она легко сошла по ступенькам, босая, бросилась бежать по дорожке, обхватила Сергея за талию, молча прижалась щекой к его груди.

 

 

Глава 18

ЖЕРТВЫ БОГАМ ПРОСТРАНСТВА

 

Повзрослевшее человечество, оглядывая свой «детский возраст», воспринимает умершие традиции древности – приносить людей в жертву богам – не иначе как сон разума.
Тем не менее, разумные существа продолжают жертвоприношения, теперь уже не богам, а технократическому времени, фетишу пространства и времени. Люди, конечно, не чувствуют себя жертвами, когда садятся в машины, в самолёты. Их называют «жертвами», после того, как происходит трагедия. А таковые происходят, когда, казалось, «гомо сапиенс», сделал всё, чтобы обезопасить свою комфортную жизнь.
«Конкорд» – чудо сверхзвуковой техники, взлетая с аэропорта «Де Голь» под Парижем, наезжает колёсами шасси на кусок металлической ленты, выпавшей из двигателя другого самолёта. Рвётся в клочья покрышка на колесе, кусками резины пробивает слишком тонкую обшивку топливного бака на крыле – мгновенно загорается струя керосина. Объятая пламенем машина и люди обречены на гибель, обречены и те, кто живёт в гостинице, на которую падает огромный лайнер, закаченный десятками тонн горючего.
Нам кажется, упавшая металлическая лента на бетон взлётной полосы – роковая случайность. А на деле – это закономерность, заставляющая пересмотреть то, что уже сделано.
Мог ли человек предвидеть возможность такого стечения обстоятельств, чтобы заранее сделать обшивку крыла более мощной?
Выходит, что не мог, и, теперь, исправляет свои ошибки, заплатив человеческими жизнями за своё недомыслие. Так, методом проб и ошибок, шествует человек, расплачиваясь за свою поступь в прогрессе.
Новейшая техника несёт в себе сюрпризы, проявляющиеся в ходе эксплуатации – читайте – в ходе принесения реальных жертвоприношений. Устаревающая техника, изученная и доведенная, начинает подводить из-за старости, состояние «усталости» наступает и у металла. И здесь тоже не обойтись без жертв.
Обо всём этом размышлял Алекс, анализируя состояние своего «Ильюшина» с помощью прибора Отто. Перед вылетом по устоявшемуся маршруту – треугольнику: Коломбо– Карачи – Дубай – Каликут – Коломбо, они нашли три неисправности на новом двигателе, с помощью этой невзрачной коробочки. Предстояло выяснить, почему при анализе гидросистемы самолёта появлялся неизменный результат: «система неисправна». Уровень специальной смеси в баке гидросистемы был в норме, давление при запущенных двигателях тоже соответствовало нормативному. Контрольный полёт с целью проверки нового двигателя не выявил отклонений – гидросистема самолёта работала в обычном режиме. Проверили всё, что было можно, и решили лететь, так как ничего другого не оставалось. Прибор мог выдавать ошибочную установку. Надо было навёрстывать время простоя, и они пошли в Карачи, затем в Дубай. Ночёвка в Дубае, и они снова в воздухе над Аравийским морем, в ожидании берегов Индии.
«Оказывается и эта супердиагностика может ошибаться!» – улыбался Юра в аэропорту Каликут перед взлётом. К вечеру второго дня они возвращались в Коломбо. Самолёт был пустой, оторвался после короткого пробега и энергично набирал высоту.
Лететь «домой» оставалось меньше часа, когда механик доложил Алексу: «Падение давления в гидросистеме!» Немедленно проверили уровень рабочей жидкости: бак оказался пустой! Где-то нарушена герметичность, и теперь выпуск шасси возможен только аварийным способом.
Ручка аварийного выпуска шасси поднималась вверх, натягивая стальной трос, механически открывающий замки убранного положения шасси. Под своим весом шасси с колёсами выпадали из ниши и под воздушным напором механизмы становились на замки выпущенного положения. При этом в кабине у лётчиков гасли красные лампочки и загорались зелёные, свидетельствующие о выпущенном положении шасси. Система проста и надёжна, при условии, если нет обрыва стального троса, исправны замки.
По инструкции Алекс был обязан доложить диспетчеру Коломбо о неисправности и аварийном выпуске шасси. Он не спешил с этим, зная, что этот случай будет квалифицироваться, как «инцидент», после которого предстоят длительные разборки с представителями авиационного департамента. Если аварийный выпуск окончится благополучно, то и не зачем поднимать излишний шум. Он принял решение выпустить шасси раньше обычного, перед началом снижения. Как только было получено «добро» аэропорта Коломбо на снижение, Алекс отдал команду Сергею, у которого находилась рукоятка аварийного выпуска шасси. Сергей правой рукой потянул рукоятку вверх, не переставая смотреть на красные лампочки, горящие прямо перед ним.
Глаза всего экипажа в этот момент были устремлены на участок приборной панели, где находились эти лампочки. Одна за другой они погасли, и все с облегчением выдохнули воздух. Прошли какие-то секунды, (но это время показалось долгим) как лёгкий толчок дал понять, что шасси, под напором воздуха заняли своё выпущенное положение. Загорелись две зелёных лампочки выпущенного положения основных шасси. Лампочка передней ноги шасси – не горела. Это означало, что передняя стойка не стала на замок.
– Юра, проверь лампочку!
– Лампочка в норме, командир!
В запасе оставался маневр – разогнать скорость и, создавая «перегрузку», потянуть штурвал на себя. Нужно было любыми способами дожать переднюю стойку, иначе посадка могла привести к непредсказуемым последствиям.
Трижды ребята выполняли маневр, так и не давший результата. В кабину прибежал встревоженный Маклай. Он не мог понять, что это взбрело лётчикам в голову – резко выводить самолёт из снижения? Может, хотели разбудить его такими пируэтами?
За остеклением кабины сгущались сумерки. В восточной половине полушария зажигались звёзды, только на западе ещё горели отблески заходящего солнца. Они разворачивались над морем в сторону островной береговой черты, расцвеченной огнями Коломбо.
Ничего не оставалось делать, как запросить посадку с аварийным шасси, с передней стойкой, не ставшей на замки. За пятнадцать минут снижения окончательно стемнеет, садиться они будут ночью. Алекс представил себе, как диспетчер связывается сейчас с пожарным депо, командой его друга Нишада, спасателями и медиками. После посадки необходимо как можно дольше удерживать нос самолёта в поднятом состоянии. Чем меньше скорость в момент опускания носа, тем меньше непредсказуемых последствий.
Им разрешили выход на посадочную прямую, посадку на основную полосу. Алекс сожалел, что пренебрёг показаниями умного прибора и не задержал вылет до полного исследования гидравлики. Но сейчас не было время для сожалений, и он отбросил все мысли, сосредоточившись на главном.
– Юра! После посадки, по моей команде, выключаешь двигатели, закрываешь пожарные краны, включаешь пожаротушение, и обесточиваешь самолёт.
– Понял!
Огни посадочной полосы приближались. Все поглядывали на приборную панель, в надежде увидеть желанный зелёный глазок лампочки, не желавшей загораться.
– Всем затянуть привязные ремни! Радист, привяжи Маклая швартовкой в грузовой кабине.
Посадочная полоса неумолимо приближалась. Кабину, в которой они сидели, ожидало жёсткое, лишённое передней опоры соприкосновение с бетоном.
– До полосы две тысячи.. Скорость двести семьдесят. – отсчитывал штурман. – Тысяча метров, скорость двести шестьдесят. Пятьсот метров, скорость двести пятьдесят. Полоса под нами!
Касание основными колёсами было плавным. Штурман замолчал, наблюдая, как лётчики, по мере падения скорости, тянули штурвал на себя, сохраняя нос в горизонтальном положении. Но вот скорость уменьшилась до ста сорока километров в час, и выбранный до конца штурвал уже становился беспомощным: нос стал неумолимо опускаться.
– Выключить двигатели, закрыть пожарные краны! – крикнул Алекс. –
 Под ними раздался глухой скрежет металла о бетон – сноп искр взметнулся мимо остекления, и в этот момент Алекс ногами нажал на педали тормоза. Скорость стала падать, но вдруг их резко бросило вправо, и, описав дугу по земле, самолёт остановился. В кабине стало тихо. Они сидели, наклонившись под углом, и откуда- то снизу, тянуло запахом дыма. Сергей открыл форточку и увидел отблески пламени – справа горел внутренний двигатель. Был слышен вой сирен.
– Все целы? – обернулся Алекс, и тут только заметил, что пол кабины сместился вперёд, а между ногами Юры торчит цилиндр передней стойки, выскочивший в кабину. Из порванной на коленке кожи у Юры идёт кровь.
– Покидаем! Быстро, но без суеты.
– Командир, Маклая крепко шибануло! – сообщил радист, успевший выйти в грузовой отсек.
Грузовая дверь была открыта ещё в воздухе, и им не понадобилась лестница – самолёт лежал как подбитая птица, на одном крыле. Правая стойка шасси, на которой лопнули колёса, не выдержала и в момент разворота сложилась, вращавшиеся винты вспахали землю перед собой и своими загнутыми концами дорисовывали картину, подсвеченную языками жадного пламени. Ребята на руках сносили Колю-Маклая, кресло которого сорвало в момент разворота, и он ударился головой.
Вокруг уже бегала «футбольная команда» Нишада. Сам он первый подошёл к Алексу и предложил сесть в машину скорой помощи. Из трёх пожарных машин окруживших самолёт, все шланги были направлены на горевший двигатель. Врачи суетились вокруг Николая, но он уже пришёл в себя, и отказывался от укола. И весь экипаж отказывался уезжать с аэродрома, пока двигатель окончательно не потушили.
Из-за того, что лопнули покрышки колёс на правой стойке, самолёт выкинуло с посадочной полосы, тем самым, освободив её для других самолётов. В противном случае, лайнер с пассажирами, заходящий на посадку вслед за ними, вынужден был уходить на запасной аэродром.
Теперь этой «ласточке», как любовно называл её Юра, никогда не подняться в воздух, и сами они снова пополняли армию безработных лётчиков, о чём в данный момент пока не думали, ощущая избыточные порции адреналина в крови, по поводу того, что остались живы.

 

 

Глава 19

УСЛЫШТЕ НАС, ЛЮДИ ЗЕМЛИ!

 

Отдыхающие в отеле Рани проводили вечера за столиками с прохладной кружкой пива. Там где сидел обычно экипаж, не было слышно шуток и смеха, но и не было заметно пораженческого настроения. Всё, что произошло с ребятами, можно было оценивать двояко. Но главный результат: они живы и здоровы. Маклай оправился от травмы, его обследовали в госпитале и ничего серьёзного не нашли.
«Ильюшин» тягачами оттащили в самый дальний угол аэродрома, приподняли его нос на подставку. Чтобы зрелище не было столь печальным, сняли искорёженные винты. Значительные повреждения фюзеляжа и правого крыла исключали возможность ремонта. Если и существовала таковая, то по оценкам специалистов, за эти деньги можно было купить другой самолёт. Век «ласточки», возивший когда-то первое лицо Румынии Чаушеску оканчивался здесь, на благословенной земле острова. Скорее всего, его разберут на запчасти, а его остов станет теперь таким же тренировочным объектом для тушения пожаров, как и тот, что стоял рядом, имитируя самолёт. Только команда спасателей Нишада будет общаться с останками машины, бывшей ещё в середине столетия гордостью «Аэрофлота».
Снимая растерзанного «кормильца» на память цифрового фотоаппарата, Алекс думал о том, что его карьера закончилась вместе с этим агрегатом. Здесь уже был выставлен вооружённый пост, и только через мистера Дебори, они сумели добиться пропуска на самолёт, чтобы забрать свои вещи. Контрольно-записывающая аппаратура (так называемый чёрный ящик, на деле – оранжевый шар) была уже снята и отправлена в лабораторию для дешифровки. Если комиссия не усмотрит в действиях экипажа нарушений, авиакомпания получит круглую сумму по страховке. Экипаж в любом случае не получает ничего.
Утром за ребятами приехал минивэн и отвёз их в Коломбо, в департамент «Сивилавиэшн». Здесь они писали объяснительные, давали разъяснения по лётному происшествию. Созданная комиссия вела расследование, которое не обещало быть скорым.
Меж тем близились дни, которые Алекс пометил у себя в настольном календаре. Гости со всех уголков мира должны прибывать в Коломбо, оставалось три недели до того момента, когда «Этроин» войдёт в плотные слои атмосферы Земли.
Старика не было видно в ресторане, и только на второй день после аварии Алекс решил зайти к нему в комнату. Он нашёл Отто лежащим в кровати, накрытым до подбородка тёплым одеялом. В комнате с выключенным кондиционером было жарко. Рядом с кроватью стоял горячий электрический обогреватель и треножник с капельницей. Отто оживился, приподнял голову на подушке повыше.
Они не виделись три дня, и Алекса поразили перемены в лице старика. На месте щёк виднелись впадины, глаза, казалось, стали ещё больше и горели бледным лихорадочным огнём, лоб покрыт испариной. Алекс снял со стула полотенце, вытер лицо старика.
– Что с Вами, Отто? У Вас совершенно нечем дышать.
– Алекс, мне холодно. А тут ещё одно несчастье. Мне принесли некачественную переноску для обогревателя. Ночью, когда я спал, провода стали тлеть, и я надышался дымом. Теперь очищаю кровь с помощью этой капельницы.
– Может быть, поедем в госпиталь?
– Что Вы, Алекс! – мучительно улыбнулся старик. – Я сам себе госпиталь. Хорошо, что мы успели забрать содержимое «колокола». Всё необходимое у меня есть, и я думаю дотянуть до прилёта «Этроин». Я Вас прошу, возьмите вон ту колбу с жидкостью, поставьте её вместо пустой.
– Когда Вы кушали, Отто?
– Я пока не ем. Пью соки. Мне приносит Йохан. Не беспокойтесь, завтра встану. Наслышан, о Вашем несчастье. Главное, что никто не пострадал. В конце концов я не оставлю вас один на один с местными чиновниками.
– Отто, давайте пока забудем о наших проблемах. На самом деле произошло то, что давно должно было произойти. Мне нужно взять бритвенные принадлежности и перебраться к Вам, в прихожую. У Вас там очень удобный диван.
– Спасибо, Алекс. Я тронут. Действительно лучше, если Вы будете рядом. На следующей неделе, прилетит Ваш земляк, Дмитрий. Он входит в список представителей, хорошо владеет английским, и сможет взять на себя организационные проблемы. Сейчас, после капельницы я усну. А вечером приходите, я передам Вам все коды для связи с экспедицией, телефон Дмитрия, все инструкции. Да, и ещё текст обращения к землянам. Он лежит в той папке, на тумбочке. Можете взять почитать сейчас, после того, как введёте эту невидимую иголку мне в вену.
Алексу уже пришлось попрактиковаться в этом. Вены у старика были рельефные, а иголка толщиной с волос сама отыскивала стенку сосуда и проникая за неё, расширялась, чтобы пропускать жидкость.
Старик закрыл глаза, давая понять, что устал. Алекс справился с задачей быстро, забрал папку на тумбочке, и осторожно вышел, оставив дверь полуоткрытой – хоть какие-то порции кислорода будут от вентилятора попадать в спальню! Он расположился на диване и открыл папку – забрать свои туалетные принадлежности он ещё успеет. В папке находился жёсткий диск и несколько листов бумаги, на которой был набран текст на русском и английском языках.
Алекс взял листы в руки, и с замиранием сердца «побежал» глазами по строчкам. Его надежды на то, что есть высшие силы, которые могут исправить мир, изменить за короткое время всё, и начать заново, опираясь на высший разум, были надеждами всего человечества, погрязшего в войнах и неразберихе.
К его удивлению, текст не представлял чего-то сверхестественного, того, что он не мог предложить для человечества сам, чего не мог бы понять любой из землян:
«Люди планеты Земля!
Мы, представители цивилизации Лес-ин, обращаемся к Вам, к народам и правительствам всех стран, с дружеским приветствием и пожеланиями мира и процветания!
Высший Совет планеты Лес-ин и все её граждане, надеются на конструктивный контакт двух цивилизаций, в результате которого будут решены многие проблемы на Земле, и родится надежда на появление в космосе собратьев, готовых идти по пути созидания и расширения разума по всем уголкам Вселенной.
Нашей цивилизации больше ста тысячи земных лет. Мы помним, знаем и храним свою историю, которая в раннем своём варианте походит на вашу, более молодую. Мы надеемся, что опыт лесинян поможет избежать глобальных ошибок в становлении Земной культуры, и сбережёт её от возможной гибели.
Наша цель: помощь собратьям по разуму. В наших отношениях мы должны исключить недоверие, враждебность, желание получить приоритеты на помощь разума, находящегося на много ступеней выше, чем земной.
Вместе с вами мы должны прийти к результату, меняющему сложившиеся стереотипы отношений между народами и государствами, мы вместе можем выстроить новую модель коллективного Разума планеты Земля, где доминирует не диктат сильных, над слабыми, а целесообразность.
Вот уже месяц, как мы общаемся с представителями землян: учёной и технической элиты, простых людей из разных стран. В нашей взаимной работе исключается предпочтительный интерес к странам, достигшим более высокого уровня прогресса. От совершенства внутреннего и внешнего мира человека – к совершенству коллективного разума – девиз нашей совместной работы.
Независимые представители землян, не выражающие интересы отдельных государств, и действующие от имени разумного человечества, взяли на себя смелость разработать и предложить к рассмотрению всем народам первичную организационную схему, по которой возможен переход от сознания трайбов (племён)) – к сознанию Космическому.
Предлагается примерный перечень пунктов, подлежащих возможному дополнению. Исключение, изменение пунктов, а так же бесконечное обсуждение их, невозможно, ввиду критической ситуации, к которой подошла планета Земля.
ПЕРВОЕ: Создать Правительство Мира – Высший орган управления народами планеты, решения которого обязательны к исполнению всеми странами.
В Высший орган входят представители всех государств, а так же советники цивилизации Лес-ин, не имеющие права голоса.
Правительство Мира выбирает место для постройки генерального мегаполиса, где будут рождаться, и функционировать зачатки Космического разума. Возможные варианты – Египет, Алжир, Марокко, страны с жарким сухим климатом, с наличием большого количества песка, как потенциального материала для строительства. Постройку города, оснащённого новейшими достижениями иных цивилизаций, берут на себя инопланетяне за четыре земных месяца. За это время должны быть избраны достойнейшие представители от народов, осознающие цели и силы коллективного разума планеты. ООН, как организация не способная управлять в соответствии с высшей целесообразностью и подчинённая интересам отдельных стран, должна быть упразднена. Столица Мира будет защищена от всяких посягательств в абсолютной степени до тех пор, пока существует такая необходимость.
ВТОРОЕ: С первого дня правления Высшего органа – исключаются все виды войн, терроризм во всех его проявлениях. Будет работать спутниковая система выявления агрессий, которая способна обнаруживать несанкционированную группу с оружием в любом уголке земного шара и хотя бы миллиграмм взрывчатого вещества. Люди, обладающие незаконным оружием, обездвиживаются точечным магнитным излучением, без принесения вреда здоровью. Более того, такое воздействие начисто лишает человека агрессивных качеств. Компьютеры спутников Лес-ин – отслеживают движение взрывоопасного, химического, бактериологического и ядерного оружия, информация – передаётся на центральный пульт Столицы Мира.
ТРЕТЬЕ: С момента вступления в свои полномочия Правительства Мира, начнётся поставка на Землю оборудования и технологических линий с искусственных спутников. В первую очередь будут возведены заводы по производству робототехники, компьютеров, строительной техники и производства транспорта, работающего на неизвестных вам видах энергии. Инфраструктура этих производств будет внедряться в отсталые страны, где получат работу и возможность обучения все желающие. Те, кто не способен, или не желает трудиться – получат достойные условия жизни в специальных школах становления интеллектов, где новейшими средствами имеется возможность активизировать ген «задачи действия», расширяющий возможности обоих полушарий головного мозга.
ЧЕТВЁРТОЕ: Система установок, правил и законов, по которым правительства стран выполняют решения Коллективного Разума планеты, проверенная опытом цивилизации Лес-ин, подразумевает поощерительную практику работы Высшего органа власти с самыми разными социальными конструкциями в государствах, без требований поменять их.
Государства, выполняющие основополагающие принципы Высшего органа власти, будут получать приоритеты на поставку новейших технологий и видов топлива.
По мере насыщения робототехникой управленческих структур, большинство чиновничьих должностей – заменят компьютеры, интеллект чиновников – использован на созидательных работах.
ПЯТОЕ: С началом новой эры планеты Земля, все ядерные запасы получат высшую степень защиты и перейдут под контроль Всемирного правительства. Эта защита организуется на месте расположения оружия и находится под контролем спутников. Накопленные запасы используются в мирных целях.
Мы имеем возможность в считанные секунды превратить всё оружие на земле в прах, и это нисколько не повредило бы землянам. Но это было бы вмешательством в Вашу жизнь, и здесь, предпочтительнее – сознательное решение землян. Люди должны понять: мы не захватчики, мы не хотим вмешиваться в вашу жизнь, не испросив разрешения на это. Но, в крайнем случае, при угрозе вашей цивилизации, оставляем за собой право уничтожения смертоносного оружия, без причинения ущерба кому-бы то ни было.
ШЕСТОЕ: Генеральным советником от планеты Лес-ин назначается Отто Клаузевиц – фактический долгожитель Земли, наш посланник, которого знают во многих странах и на многих континентах.
СЕДЬМОЕ: У вас есть месяц на обсуждение данного обращения, и месяц для того, чтобы провести референдумы, и проголосовать за принятие, или неприятие наших предложений. (Время обусловлено возможностью нахождения на орбите нашего корабля.)
Цивилизация Лес-ин будет сотрудничать с землянами по предложенной схеме в том случае, если за неё проголосуют более семидесяти процентов населения.
В случае нежелания землян работать вместе по предложенной схеме, космический корабль «Этроин» ( Парус планеты), вернётся домой с вашими приветствиями. Мы сможем наладить регулярное общение, обмен информацией и ограничимся культурными связями.
Итак, мы ждём результатов ваших решений. Чтобы идти дорогами Космоса, надо навести порядок в доме, котором живёте. Успехов и процветания всем людям голубой Планеты!»
Алекс отложил листы на столик, и помотал головой из стороны в сторону, пытаясь сбросить что-то невидимое, свалившееся на голову. События сегодняшнего дня утомили его. Голова склонилась на валик дивана, глаза закрылись, и он перестал видеть блики от лопастей вентилятора на потолке; сон слетел откуда-то сверху, и он погрузился в него, словно уставший путник в прохладную воду.

 

* * *

Теперь Алексу со всей очевидностью стало ясно: Отто умирал. Этот кудесник и чудо-врач, учёный и магнат, энергия которого удивляла всех окружающих, лежал недвижимый, с закрытыми глазами.
Алекс держал его сухую ладонь в своих руках и ощущал через кожу редкие, слабые толчки крови в крупных венах. Но что за люди стоят рядом в белых халатах?
Вдруг старик открыл глаза: лунный завораживающий свет, словно шторкой, закрыт пеленой. С трудом улыбнулся, и, как заговорщик, подмигнул:
– Алекс. Всё хорошее. рано или поздно кончается. Так и с жизнью. Я много наплёл вам лишнего. а Вы - поверили. Простите старику! Кажется, ваши ребята зовут меня Хаттабычем? Я не причинил никому зла. Просто. так веселее уходить. из всего, к чему привык.
– Ах Вы, старый врун! Да вы ещё будете жить, да жить! Но, послушайте, как же эта Ваша шутка с магнитными полями? Я испробовал Ваш прибор. Результат – ошеломляющий. Это же фантастика!
– Это моё изобретение. Я пошёл дорогой Николы Теслы, который многое не успел притворить в жизнь. Но уже в своё время, он мог боевые крейсеры делать невидимыми.
– А как же ваши встречи с европейскими монархами?
– Молодой человек! Это можете сделать и Вы, если хорошенько обложитесь книгами, и попробуете вжиться в то время, почувствовать его запах и вкус. Мне надо, чтобы главная работа всей моей жизни, попала в надёжные руки. Я предвидел, что кучка амбициозных людей может использовать моё оружие защиты в своих целях. Поэтому я придумал Лес-Ин и будущую столицу Мира. После шумихи разоблачения секрет магнитных полей станет известен всем, и не сможет нанести урон кому либо. Экипаж «Этроин» и сейчас находится в моей телестудии во Франквурте. Вы с Дмитрием. Вам надо.
Старик, словно поперхнулся чем-то, стал надрывно кашлять. Люди в белых халатах с марлевыми повязками на лицах отстранились от него, театрально закрыв лица руками.
Алекс проснулся. Его сон походил на реальность, будто он только что сидел рядом с Отто. В комнате темно и душно. Слабые потоки от вентилятора не несли прохлады. Он услышал кашель из комнаты старика и побежал к нему, не дожидаясь приглашения.
Отто сидел на кровати, опираясь спиной на подушки. Перед ним на ногах лежал поднос с едой. Покашливая, чтобы избавиться от застрявшей крошки, он увлечённо работал ножом и вилкой.
– Алекс! Вы как нельзя кстати. Мне уже лучше. Как только я покушаю, мы с вами можем приступить к инвентаризации моего имущества и к практическим тренировкам по выходу на связь c кораблём.
Лётчик достал из кармана платок и вытер им лицо и шею.
– Я готов, Отто. Если Вы позволите выключить отопление и проветрить комнату, потому что следующим под капельницу лягу я.
– Хорошо! В таком случае я потеплее оденусь. Хоть и живу три сотни лет на этой планете, никак мои гены не могут привыкнуть к холоду. Идеальное место для меня – сухая парилка.
– Отто, скажите мне, нам, видимо, трудно будет привыкать друг к другу? Я имею в виду людям и.как Вы называете двуногую, прямоходящую, разумную особь на вашей планете?
Старик бросил вилку и рассмеялся:
– Как. как Вы сказали? Ха.ха. Двуногую, прямоходящую! Точнее не придумаешь. А вот, что касается последней характеристики, то и – наиразумнейшую, с космическим сознанием. Мы зовёмся по древнему названию нашей планеты Ильон – ильонами. Только, пожалуй, на русском, самом богатом из языков, можно встретить точное определение разумного существа, не имеющее множественного числа – чело-от–века, чело - века. Это слово – само по себе, не обозначающее принадлежность к чему-то, но выражающее саму суть содержания, причём очень точно. Всё остальное – пипл, люди, народ, толпа, слова, означающие скопление.
Я думаю, привыкать нам к друг другу не придётся. Умные особи из разных миров должны принять друг друга такими, какие они есть. Свойство разума – искать содержание, воспринимая оболочку, как упаковку мысли. Если же вопрос станет о смешении кровей, то разум здесь вряд ли поможет. Первое место займёт оболочка.
– И какова она у ваших женщин? Есть ли они среди экипажа «Этроин»?
– Есть, и они очень красивы. Но земная женщина теплее. Может быть потому, что всё земное мне стало ближе. У меня, Алекс было много жён. К сожалению, повинуясь законам времени, все они умерли. Умерли мои дочери и сыновья. В живых только несколько внуков и целый полк правнуков, большинство которых не знают о моём существовании. Но зато я всё знаю о них, и специальный штат людей нанят мной, чтобы отслеживать судьбу каждого. Должен сказать, что в скором времени состав их крови будет изучаться по нашим методикам, потому что земные светила только чешут голову, разгадывая необычную формулу. Хотя, вобщем-то, отличия здесь совсем незначительные. Анализы в моей домашней лаборатории показали генетическую однородность, сходство структурных белков моих и человеческих. Только после этого, я позволил себе сойтись с первой земной женщиной. И было это. ой как давно!
– Отто, значит, проникновение всё же произошло? Полк инопланетян бегает по земле?
– Нет, это земляне. Просто они ассимилированы. Заметьте: среди них нет ни одного наркомана, пьяницы или никчёмного человека. Это все, без исключения деятельные и талантливые люди. Для своих возрастов, они гораздо здоровее своих сверстников с Лес-ин, которым требуется постоянное вмешательство медицины. Ген агрессии, свойственный землянам, делает моих сокровников необычайно устойчивыми к внешним воздействиям. У людей этот ген эффективен в первой половине жизни, зато во второй – он же и разрушает организмы.
– Значит ли это, что, наконец–то родился «новый» человек, о котором столько говорили коммунисты?
– Бытиё определяет сознание – известная формула материалистов. Но и битие, как ни странно, тоже. Если сознание напрочь отсутствует. Страдание способно пробуждать мысль. Угнетённое состояние духа и тела народа Израиля дало миру Христа.
Отто откинул одеяло и легко сбросил ноги на пол. Он был в своём знаменитом длинном хитоне, который последнее время почему-то перестал одевать. Куда девался его измождённый вид? Что за чудесную жидкость влил в себя старик? Вопросов не становилось меньше, несмотря на то, что некоторые становились понятными. Алекс дождался пока Отто уйдёт в душ, затем стал открывать все окна. Без включенного кондиционера здесь не станет прохладнее, но хотя бы обеспечит приток кислорода.

 

 

Глава 20

ГОРОДА И СТРАНЫ, ПАРАЛЛЕЛИ И МЕРИДИАНЫ

 

Дмитрий Криковский стоял в накопителе, перед стеклянной стеной аэропорта Шереметьево. Отсюда, в свете мощных фонарей, хорошо был виден Ил-86 и суетящиеся вокруг него люди. Шла загрузка багажа на рейс пятьсот пятьдесят первый – Москва – Бангкок.
Вылетая зимним вечером из первопрестольной, самолёт садился через десять часов в столице Таиланда, где день в это время, вступал в свои права среди вечного лета.
За стеклом шёл снег. Февральская метелица белыми языками облизывала бетонные плиты стоянки. Кое-где намечались заносы, на фюзеляже и крыльях лайнера лежал снег. Дмитрий знал, что в таком виде самолёт не имеет права начинать движение к взлётной полосе, и гадал: каким способом аэродромные службы думают очистить поверхности «Ильюшина»?
Его жена сидела в кресле, в нескольких метрах от него, и он улавливал в её взгляде тревожный свет нетерпения: скоро ли? Скорее бы усесться на свои места, взлететь, набрать высоту и приникнуть к иллюминаторам, наблюдая внизу покрывало облаков, обнимающих землю.
Ожидание свершения – то чувство, которое переживает человек, так или иначе, за свои деньги, попадающий в зависимость от услуг авиакомпаний. С того момента, как он прошёл все виды досмотра, его жизнь и здоровье во власти законов, которым он должен подчиняться. Кем бы он ни был, перемещаясь по воздуху в земном пространстве, он становится заложником этих законов, а значит и стечению обстоятельств, которые нередко подвержены случайностям.
И, тем не менее, нет ничего того, чем человек не пожертвовал бы ради путешествий, ради того, чтобы почувствовать себя пришельцем в ином мире. Устоявшееся, каждодневное, повторяющееся изо дня в день – остаётся позади, и многоликий мир предстаёт перед Вашим взором, поражая разнообразием. Наверное, путешествия дают радость возвращения к родному очагу, милее которого нет ничего на свете, и ценность которого начинаешь ощущать далеко от дома. Надолго ли? Пока не пригорит каша на привычной плите, и пока утром снова не проснёшься Одиссеем. Таков человек!
Криковский подал руку Эльвире, и они пошли к пассажирам, скопившимся перед входом в длинную «кишку», ведущую к самолёту. Он предпочитал заходить в салон лайнера в числе последних, когда основная масса пассажиров расселась, и нет сутолоки в проходах.
В пассажирском салоне было тепло. Подогретый воздух подавался в систему вентиляции от наземных средств. Они нашли свои места с помощью стюардессы, «надёжной как весь гражданский флот». Криковский подумал о том, что с тех пор, как появилось несчётное количество подиумов для моделей, среди стюардесс перевелись «писаные» красавицы, уступив место простым, миловидным девушкам, а иначе – «рабочим лошадкам» – ведь труд здесь был нелёгким, и не слишком высоко оплачиваемым. Рукой, одетой в белую перчатку, им указала кресла уже не молодая брюнетка. Судя по быстрым распоряжениям, она была здесь старшей. Тем не менее, с её лица не сходила улыбка, и двигалась хозяйка салона меж кресел легко и скоро.
Дмитрий прильнул к иллюминатору и увидел крыло лайнера, над которым висела стрела со шлангом: распыляемая жидкость* слизывала снег, оставляя за собой чистую поверхность.
Им повезло: третье кресло оставалось свободным. На нём можно было расположить всё, что нужно иметь под рукой в долгом перелёте. Среди журналов и газет Дмитрий нашёл свой роман в тонком переплёте. Название: «Я – Степан Разин» ещё ни о чём не говорило. Автор – Валерий Строкин, был ему тоже незнаком, он купил книжку случайно, повинуясь неизменному интересу к тому, где затрагивалось прошлое, а в нём – наши предки. Тем более год издания был две тысячи второй. Эльвира вытащила из кипы одну из московских газет, а он раскрыл книжку и стал читать о том, как современный молодой человек, с помощью экстрасенса открыл, что в прошлой жизни он был Стенькой Разиным, и он не только увидел, но и прочувствовал всю его жизнь до смертного часа. Объясняя собственное раздвоение врачам, он попадает в психиатрическую лечебницу. Сейчас Дмитрий остановился на месте, где новоявленный Степан Разин, описывает похождения своей казачьей вольницы в Персии. После многочисленного разбоя, под городом Рештом, атаман попадает в окружение войск Будар-хана. Прибегнув к хитрости, Разин избегает сражения. Он заявляет о своём нежелании служить Московскому царю и о готовности служить Аббасу второму. Казаки становятся лагерем возле города, им разрешено торговать с купцами, мыться в городских банях, и. Легковерный Будар-хан! Разве его малочисленные стражники в городе могли остановить удальцов?
«В сумерках подвала стояли огромные глиняные кувшины, наполовину врытые в землю.
– Гуляем, хлопцы! Атаман Степан Тимофеевич! Добро пожаловать на ханское угощение!
Я взмахнул саблей и рубанул по кувшину. На кафтан брызнула алая, пряная струя.»
По лёгкому покачиванию фюзеляжа Дмитрий понял: самолёт буксируют к месту запуска. Да, это не лёгкий струг, на котором уходил от персов Разин со своими казаками: из-за своей страсти к разгулу, и своей бесшабашности они оставили в городе четыре сотни своих товарищей! Он отложил книжку и оглядел наполненный пассажирами салон. Редкие места оставались свободными. Более трёхсот жителей Москвы, Воронежа, Курска, а так же бесчисленных уголков некогда громадной империи, решили временно поменять зиму на лето. Кто они, эти люди? В Москве заработок в тысячу долларов считался обычным явлением, а отличить крупного бизнесмена от предпринимателя средней руки или мелкого торговца по одежде было делом непростым. Менеджер небольшой фирмы мог быть одет «с иголочки», а владелец солидного предприятия, наоборот, - нарочито небрежно. Но, если вслушаться в разговоры, сразу становится ясным, «ху из ху».